У белого медведя прекрасно развиты слух и зрение. Изумляет и совершенство его обоняния, способность учуять добычу на большом расстоянии.

 

Чаще можно видеть белого медведя, бредущего неспешным шагом; идет он низко опустив голову и слегка раскачивая ее из стороны в сторону. Скорость его движения составляет в таком случае около 4-5 километров в час. Занятый поисками добычи медведь идет быстрее, подняв голову. При этом он часто забирается на торосы, иногда привстает на задних лапах, осматривается и принюхивается. Испуганный, например, вездеходом или трактором, зверь бросается наутек рысью или галопом. Скорость его бега вначале может достигать 20- 25 километров в час, однако вскоре он начинает уставать, переходить на шаг, а если преследование продолжается, медведь садится и, рявкая, пытается сам испугать врага.

 

Медведь – великолепный пловец, а при нужде – и ныряльщик. Его не страшат обширные водные пространства; моряки и летчики нередко встречают зверей, плывущих в открытом море, в ста и более километрах от ближайшей суши или массивов льда. Плывущий медведь развивает скорость до 5-6 километров в час. Ныряет он с открытыми глазами, но со сжатыми ноздрями и ушными отверстиями и может пробыть под водой около двух минут.

Белый медведь, очевидно, может считаться наиболее крупным представителем живущих на земле медведей и вообще плотоядных животных. Длина тела старого самца этого вида изредка достигает трех метров, высота в холке – почти полутора метров, а вес – 800 килограммов и даже тонны. Чаще самцы весят 500-600 килограммов, самки – 300-400 килограммов.

 

В двух-трехмесячном возрасте, покинув вместе с матерью берлогу, медвежонок впервые, еще неуверенными шагами, ступает на морской лед. Это – важнейшая веха в жизни зверя. Позже он подрастет, станет самостоятельным, однако уже никогда не прекратится его путешествие по льдам.

 

Главный отличительный признак белого медведя – цвет его меха, Он может быть и чисто-белым и желтоватым, вплоть до соломенно-желтого. Окраска белых медведей стоит в связи с сезоном года и образом жизни животных. Чисто-белый мех они имеют обычно поздней осенью и зимой, по окончании линьки. Желтоватый и золотистый мех более свойственен медведям в конце лета.

Замечено также, что звери, живущие среди сплоченных льдов и не имеющие доступа к воде, бывают белее по сравнению с медведями, часто плавающими и вообще проводящими много времени у воды. Совсем недавно было установлено, что птицы ориентируются в пространстве благодаря свойственному им чувству времени, а также способности учитывать положение солнца и звезд. Белый медведь по протяженности своих миграций соперничает с птицами, однако на его родине солнце по нескольку месяцев подряд не поднимается над горизонтом. Очевидно, механизм его ориентации существенно отличается от птичьего, но каков он на самом деле – неясно.

Итак, белые медведи прописаны во льдах и в своем распространении на земном шаре почти не выходят за пределы плавучих льдов и узкой полосы арктических побережий. Со льдами они попадают к берегам Исландии, южной Гренландии, в Берингово и даже Охотское моря. Установлено, что звери достигают Северного полюса; в ближайших окрестностях его появляются не только взрослые медведи, как самцы, так и самки, но и медведицы с медвежатами.

 

Наиболее многочисленны медведи в тех районах Арктики, где чаще бывают участки открытой воды – здесь скорее можно встретить и легче добыть тюленя. По этой причине зимой звери тяготеют либо к южной кромке дрейфующих льдов, либо к полыньям, круглый год существующим в высоких широтах Арктики и образующим в местах встречи неподвижного ледяного припая и дрейфующих полей льда замкнутую, кольцеобразную систему.

 

Летом в Арктике, когда льды становятся разреженными, равномернее распределяются и медведи. К зиме большинство зверей вновь собирается к открытой воде. Странствуя, животные не так уж редко оказываются на суше, а в том случае, если льды от берегов отходят, звери надолго задерживаются на островах и материке, питаются отбросами, которые им удается собрать у подножий птичьих базаров, леммингами, даже веточками и корешками карликовых ив.

 

Поскольку размеры Арктики относительно невелики – на большинстве карт она условно изображается увеличенной, невелика и область обитания на земном шаре белого медведя. Собственно же родина зверей и вовсе мала. Это – отдельные островки Арктики – гористые, слабо освоенные человеком и расположенные на путях обычных медвежьих миграций. На них осенью собираются медведицы, здесь они залегают в берлоги, рожают медвежат, а весной пускаются с ними в привычное путешествие. Некоторые участки арктической суши – запад Земли Франца-Иосифа, остров Врангеля, восток Шпицбергена, северо-восток Гренландии, восточные острова Канадского арктического архипелага – оказываются особенно удобными для залегания зверей и сюда, в основные родильные дома, каждый год приходит большое количество медведиц.

 

Жизнь белого медведя очень проста и однообразна. Покончив с одним тюленем и отоспавшись здесь же на месте успешной охоты, медведь бредет в поисках следующей добычи. Иногда удача ему сопутствует и он лакомится только тюленьим жиром, оставляя прочие части туши своим нахлебниками – песцам, белым чайкам, воронам. Однако обычно медведь живет впроголодь, в нередко и голодает. Туго приходится в таких случаях не только ему самому, но и его спутникам.

Мир для белого медведя ограничен ледяными полями. Зато он и чувствует себя среди них дома, это его привычная стихия. Звери прекрасно разбираются в особенностях льда, безошибочно находят самые легкие и проходимые пути среди, казалось бы, непролазных нагромождений торосов; в зависимости от времени года, поверхности и величины ледяных полей по-разному охотятся на тюленей.

 

Устойчива связь с сушей лишь у беременных медведиц. В середине зимы, в декабре-январе, в снежных берлогах они рожают медвежат – беспомощных, покрытых редкой белесой шерсткой, глухих и слепых, размером не крупнее новорожденных котят. По сравнению с медведицей величина малышей, конечно, ничтожна. Однако не стоит забывать, что всю зиму мать не питается, живет за счет накопленных в своем организме запасов и прокормить более крупное потомство ей, возможно бы, и не удалось. До тех пор, пока малыши живут в берлоге, единственным кормом их является материнское молоко, похожее на сливки, густое и очень богатое жиром. Когда семья покидает зимнее жилище и медведица начинает охотиться, медвежата познают вкус тюленьего жира и мяса, хотя их молочное кормление продолжается до полуторалетнего возраста. Медведицы, как правило, приносят двух, очень редко трех детенышей; молодые самки чаще рожают по одному медвежонку.

Медвежья семья сохраняется долго – около двух лет. И тем не менее, начавшие самостоятельную жизнь молодые еще далеко не достигают своей полной величины и веса. Рост белых медведей продолжается и в последующие годы; у самок он заканчивается не ранее, чем в пятилетнем возрасте, а у самцов даже в восьмилетнем. Поздно и созревают медведи; самки впервые приступают к размножению на третьем году, самцы – на четвертом году жизни. Приносят медвежат самки не чаще, чем раз в три года. Прирост в медвежьем поголовье, следовательно, происходит очень медленно, что в какой-то мере восполняется лишь долголетием зверей. По-видимому, еще до 25 лет они могут приносить потомство, а отдельные медведи доживают и до более почтенного возраста, возможно до 30 и даже 40 лет.

 

Арктической весной у медведей наступает брачный сезон и длится он неделю-две, иногда месяц. В продолжении его самец и самка ходят вместе и даже обнаруживают друг к другу привязанность. Однако самцам супружеское счастье достается нелегко; многочисленные рубцы и шрамы на их шкурах служат наглядным доказательством жестоких потасовок, происходящих между ними в это время. Остальную часть года звери держатся семьями или поодиночке, обычно не проявляя к своим собратьям заметного интереса. Иногда у больших запасов корма, например у туши выброшенного морем кита, собирается по нескольку медведей. Сохраняя полное равнодушие к соседям, точнее нечто вроде вооруженного нейтралитета, они отъедаются и отсыпаются здесь, а когда пищи не остается, расходятся а разные стороны.

 

Медведь по натуре нелюдим, поэтому он вряд ли рад и обществу своих спутников, однако избавиться от них не в его силах. Особенно часто медведя сопровождают песцы и белые чайки; вороны не рискуют улетать далеко в глубь льдов и кормятся при медведях лишь в прибрежных участках. Такие сообщества обычно возникают осенью и распадаются весной, причем в каждом из них складываются сходные взаимоотношения между сочленами. Спутники, по-видимому, не мешают медведю охотиться; убедившись на опыте, что они слишком увертливы и неуловимы, он перестает обращать на них внимание, тем более, что сытого зверя мало интересует судьба остатков своей трапезы. Два-три песца, первыми приставшие к медведю, очевидно, считают его уже своей собственностью и отгоняют позднее появившихся здесь соплеменников. Все нахлебники внимательно следят за результатами охоты кормильца и терпеливо ждут, пока он насытится. Первыми добычей завладевают песцы. На долю белых чаек достается не так уж много, иногда только капли тюленьей крови на снегу. Соседство песцов заставляет их, к тому же, постоянно быть настороже.

 

В природе у белого медведя нет врагов. Силой с ним, пожалуй, мог бы помериться морж. Но этот арктический исполин миролюбив. Словно уважая достойного соперника, встречаясь с ним на льдинах или на берегу, медведи не отваживаются нападать на моржа и, тем самым, не подвергаются риску быть изувеченными моржовыми бивнями. Очень редко звери, вышедшие на сушу, становятся жертвой волчьих стай. Впрочем, молодые животные и медвежата иногда становятся жертвой и самих же белых медведей, особенно крупных самцов.

Возможно, медведи иногда гибнут от ран, нанесенных им соперниками во время брачного сезона, или медведицами, защищающими медвежат. Нередко у добытых зверей обнаруживают трещины и переломы ребер, костей конечностей или черепа. Скорее всего, такие повреждения они получают во время подвижек и торошения льдов. Какие-либо заболевания, свойственные только белому медведю, неизвестны. Звери страдают воспалением суставов и при ходьбе в таком случае заметно хромают. Очень старые медведи, с гнилыми и разрушенными зубами, несомненно, знакомы с зубной болью.

 

Белые медведи, как и тюлени, песцы, ездовые собаки, болеют трихинеллезом. Это заболевание вызывается паразитами, живущими в мышцах животных, а также человека. В Арктике оно, по видимому, появилось недавно и было завезено сюда с домашними свиньями. В отдельных районах трихинеллезом поражена сейчас почти половина всех белых медведей; очевидно, как и домашние животные, медведи тяжело переносят болезнь и нередко гибнут от нее. Наконец, есть подозрения, что звери подвержены в природе не менее опасному для них заболеванию туберкулезом.

 

Но главная причина гибели животных – истребление их человеком. Звери не отличаются большой осторожностью, поэтому охота на них, тем более с применением современного оружия, проста и добычлива. До тех пор, пока на них охотились лишь немногочисленные коренные жители Крайнего Севера, вооруженные копьем и луком, урон в медвежьем поголовье, конечно, был невелик. Однако уже в 17-18 веках в арктические моря начали регулярно проникать зверобойные суда и промысел белого медведя стал быстро расширяться. Резко возрос он в середине прошлого столетия, когда запасы гренландских китов в Арктике истощились и внимание зверобоев переключилось на более мелкую добычу – тюленей, моржей, медведей. Но особенно широкая охота на медведей началась в течение последних 3-4 десятилетий, что связано с общим хозяйственным освоением арктических земель и вод, ростом здесь населения и цен на медвежьи шкуры. Известно, что только на Шпицбергене за 1920-1930 годы зверей было добыто более 4 тысяч. Одни лишь норвежские охотники добыли в 1924 году 714, а в период с 1945 по 1963 год – около 6 тысяч медведей.

 

Не удивительно, что уже сто лет назад появились первые сообщения о том, что количество медведей на островах Баренцова и Берингова морен, на севере Канады заметно уменьшается. Позднее в разных частях Арктики численность зверей стала сокращаться почти с катастрофической быстротой. По наблюдениям советских полярников, на прибрежной полосе льда у мыса Челюскина в 1932-1933 годах прошли около 400 медведей, в 1948-1949 годах – только 3. За последние 30-40 лет на севере и востоке Гренландии количество зверей сократилось наполовину, на юге и западе Гренландии – даже на 90 процентов.

 

Усиленное преследование белых медведей совпало с периодом потепления Арктики, что немало способствовало сокращению области обитания и численности животных. За последние десятилетия здесь не только уменьшилась площадь льдов, но и ухудшились кормовые возможности зверей. Например, у побережья Гренландии с повышением температуры морских вод исчезла холодолюбивая рыбешка-сайка. Вслед за ней отступила к северу нерпа, в рационе которой сайка занимает основное место. Естественно, что эти районы должен был оставить и белый медведь, ибо нерпа представляет источник его существования. Здесь не могли не сказаться и распространение среди животных трихинеллеза, вытеснение человеком медведиц из родильных домов.

Нужно сказать, что, встречаясь с белым медведем, человек не подвергается большому риску. Чаще всего даже раненый медведь стремится лишь уйти от преследователей, хотя из этого правила возможны исключения. Не спешит скрыться зверь, встретившийся с людьми впервые. Бывает, что он вовсе не обращает внимания на неизвестных ему двуногих существ, во всяком случае они не кажутся ему съедобными. Иногда в медведе пробуждается любопытство, впрочем также ничего общего не имеющее с агрессивными намерениями, он, не таясь, идет к человеку. Отогнать такого зверя обычно удается окриком, брошенным в его сторону камнем, выстрелом в воздух. Самое опасное – пытаться убежать от медведя. При всем своем добродушии он остается хищником и невольно, в силу свойственного ему инстинкта, устремляется в погоню. Медведь в этом случае очень напоминает котенка, который с азартом догоняет бумажку, хотя и не считает ее за лакомство. Медлительность зверя обманчива, и в кроссе, особенно на короткой дистанции, он имеет явные преимущества. По-видимому, при таких обстоятельствах чаще всего и происходят несчастные случаи – увечья или гибель людей от белых медведей.

 

На человека может броситься медведь, защищающий свою добычу, например, только что пойманного тюленя или охраняющий беспомощных медвежат. Однако и здесь зверь пытается лишь испугать возможного конкурента.

 

Неоднократно предпринимались попытки определить, сколько же белых медведей обитает сейчас в Арктике. Подсчеты эти, конечно, приблизительны, но они показывают, что общие запасы зверей очень невелики и не превышают 10-20 тысяч.

 

Судьба белых медведей в мире вызывает серьезное беспокойство и наиболее решительным защитником их выступила Россия. В 1956 году была запрещена охота на этих животных повсеместно в Арктике и с этого времени здесь допускается лишь отлов живых медвежат для зоопарков и зоосадов. Значение этой меры трудно переоценить. В середине 1950 годов количество белых медведей всюду сократилось до предела и они, казалось, стояли уже на грани полного исчезновения. После введения охраны их численность животных не только перестала уменьшаться, но и начался ее подъем. Несомненно, здесь сыграл свою положительную роль и заказник на острове Врангеля. И тем не менее, все эти усилия далеко не оправдывают возлагаемых на них надежд. Запасы животных увеличиваются медленно и нет еще полной уверенности в том, что положение с белым медведем на земном шаре стало благополучным. Дело объясняется просто. В зарубежной Арктике, хотя и с некоторыми ограничениями, охота на зверей продолжается.

Десятилетний опыт охраны животных свидетельствует, что исчезновения белых медведей можно избежать, однако для этого необходимы международные усилия. Важный шаг здесь уже сделан – в 1965 году на Аляске состоялось первое Международное совещание по белым медведям. Конечно, это лишь начало, но оно показывает, что у белых медведей – этих добродушных зверей – есть защитники, оно вселяет надежду, что они уцелеют на земле не только как музейные экспонаты.